История успеха известного ювелира Андрея Ананова из первых уст специально для Окон Петербурга
Окна Петербурга: Андрей Георгиевич, Вы начинали как неплохой спортсмен, работали слесарем, токарем, 14 лет были профессиональным театральным режиссером и преподавателем. Откуда появилось увлечение ювелирным искусством?
Андрей Ананов: Моему приятелю Юре, артисту Императорских театров, как он любил себя называть, срочно потребовалась выпивка, а денег не было. Я был вызван им в качестве «скорой помощи» и вот уже появился на пороге с «поллитрой» в кармане. Через какое-то время я заметил в углу заваленной комнаты в коммуналке какой-то странный рабочий стол с инструментами и спросил Юру, что это такое. Он очень смутился и признался, что его отец был ювелиром, научил его кое-чему и теперь он подрабатывает этим ремеслом. Водка кончилась и я предложил Юре сделать колечко, продать его и на вырученные деньги купить еще.
Мы сели рядом, я впервые взял в руки надфиль и попилил кусочек настоящей серебряной проволоки. Потом я сбегал на угол в ресторан «Москва» и вскоре вернулся с двумя бутылками водки и связкой сосисок.
Так я «заболел» этой болезнью. Взял у Юры несколько уроков, и, продолжая ставить спектакли, переезжая из театра в театр, возил за собой тяжелый чемодан с инструментами. У меня появились клиенты. Меня передавали с рук на руки. Друзья родителей, у которых сохранились украшения их предков, боялись ремонтировать их в мастерской и несли ко мне. Это была очень хорошая школа, на старинных вещах я многому научился.
Окна Петербурга: Когда у Вас появилось имя в ювелирном деле?
Андрей Ананов: Недавно, лет пять назад, а потратил я на это 20 лет жизни.
Окна Петербурга: Вы широко известны не только на родине, но и за границей. Расскажите, пожалуйста, как вы завоевали Запад?
Андрей Ананов: Где-то в 90-м году я выставлял свои изделия в Представительстве МИДа в Петербурге. Выставку посетила госпожа Собчак, и я подарил ей маленькое пасхальное яичко. Это яичко она вскоре надела в Париже на прием к послу. На этом приеме присутствовал нынешний президент фирмы «Фаберже». В разговоре с Собчаками он бросил, что в России больше не осталось мастеров. В ответ мадам Собчак показала ему подаренное мной украшение. Его тут же отправили на экспертизу в фирму «Картье» и получили очень лестный отзыв. Надо сказать, что фирма «Фаберже» уже не выпускала ювелирные изделия, а занималась парфюмерией и была обеспокоена потерей своего престижа. Вскоре представители «Фаберже» приехали в Петербург с готовым контрактом, где было написано, что «Фаберже» обладает именем, а господин Ананов ноу-хау в изделиях класса «Фаберже», поэтому фирма позволяет мне ставить на своих изделиях клеймо «Фаберже». Я вежливо сказал «спасибо» и отказался. У меня есть своя фамилия, и я хочу, чтобы мои дети и внуки продолжали мое дело, а не Фаберже. Работодатели не ожидали такого исхода событий. Озадаченные, они пригласили меня в Париж, где предложили новый контракт, по которому мне было доверено клеймо с двойным именем — «Фаберже от Ананова». На это я уже согласился и контракт подписал. Одним из условий контракта была шумная презентация в отеле Ritz с бюджетом 280 тысяч долларов за одну ночь. Про меня сняли фильм, крупнейшие журналы опубликовали большие интервью. С этого началась цепная реакция.
Окна Петербурга: Известно, что многие знаменитые люди имеют в своих коллекциях Ваши изделия, можете ли Вы открыть имена Ваших знаменитых клиентов?
Андрей Ананов: На изящную ветку лесной ежевики сегодня смотрит королева Великобритании, в королевском дворце королевы Испании хранится флакончик для духов из моей мастерской, принц Марокко носит часы, а семья Буша имеет в своей коллекции изящные пасхальные яйца.
Окна Петербурга: Вы часто продаете свои вещи на мировых аукционах?
Андрей Ананов: Нет. Впрочем, была одна любопытная история. Когда еще даже не был зарегистрирован кооператив, смотрели с женой телевизор и вдруг диктор говорит: «Ну вот, опять на аукционе Сотбис распродают русские ценности — очередное изделие Фаберже». Жена говорит: «Боже мой! Наш медальон!». Мне как-то заказали его и, видимо, поставив клеймо «Фаберже», неплохо заработали.
Окна Петербурга: У Вас есть магазины за границей?
Андрей Ананов: Был магазин в Париже. Он просуществовал около двух лет: с 92 по 94 год. Закрылся он из-за сложностей с таможней и французской пробирной палатой. Во Франции не признавали нашу пробу и изделия надо было снова клеймить. Для этого украшения с эмалью приходилось разбирать, а потом собирать заново. Простыми же изделиями я торговать не хотел. Да и в нашей стране было немало проблем с экспортом. Но к этому времени появился ювелирный рынок и в России. А мне прежде всего хотелось быть востребованным в своей стране. Очень приятно показывать свои работы за границей и получать большое количество похвал. Но гораздо приятнее получать их на родине. К сожалению, чтобы приобрести популярность в нашем отечестве, надо сначала умереть или эмигрировать.
Окна Петербурга: Можно ли сказать, что какие-то драгоценные камни сегодня в моде?
Андрей Ананов: Мода — это желание человека, через какие-либо аксессуары, одежду или макияж, ювелирные изделия или автомобили принадлежать, пусть, хотя бы внешне, к определенному слою общества. Поэтому кто-то носит джинсы, а кто-то — смокинги, кто-то — маленький бриллиант, а кто-то — огромную подделку под него.
Что же касается прекрасных творений мастерской Ананова — можно с уверенностью сказать, что они находятся вне моды и вне времени и сулят нам и нашим потомкам еще много эстетических удовольствий.
Компания Окна Петербурга от всей души желает Андрею Георгиевичу творческого и личного процветания, вдохновения и освоения новых вершин ювелирного мастерства.
Интервью провели сотрудники отдела маркетинга компании Окна Петербурга Наталья Смирнова и Юлия Сафонова.
